В начале сентября увидела свет новая книга Александра Попова с интригующим названием "Вещие товарищи". Книга размышлений, раздумий-миниатюр, "случайных неслучайных" записок, осколков и сколков быта и бытия. Несколько фрагментов из этой книги мы публикуем ниже:

 

Абордаж

Родился поздно. До этого, если не болел, занимался любовью. Больничный жизнь в расчет не берет. От любви время нос воротит. Поздние дети – как поезда. От ожиданий букеты вянут, в буфеты не достучаться. Мамы давно нет, отец не в состоянии принять рождение сына. Сестра бытом убита. Жена пожалела, заварила чай, банку праздничного варенья открыла. Начинаю не с нуля, от клочков знаний в голове что-то чешется. Стыд – старт, фокусы финиша неведомы. Решают свыше, ниже жалеют. Температуру измерять не пришли, давление само упало. Мозоли не радуют. Руки разбегаются, пальцы в веер не собрать. Люди, ау! Я из тьмы на свет явился. Людей нет, собаки от радости лают.

Страна, в которой родиться угораздило, не умеет играть в футбол. У тренеров руки не те, у игроков ноги не эти. Гетры в обиде на бутсы, бутсы на трусы дуются. Карманы что-то оттопыривает. Мне повезло, хромым родился, вопрос о футболе отпал сам. Пинать и думать, думать и пинать. Пню понятно, нам – нет. Зараза такая в нас. Глаза таращим, мяч молча в ворота катится, вратаря на испуг брать. Когда так ломают, пятки вянут, носки грязь начинают искать. Она не под ногами, много выше. Влюбленных в прошлом веке извели, играть отбили охоту. Без любви лица больницей пахнут. Чёрту ладан запретили курить, матерится, а толку? Мяч  круглый, у нас он с гулькин нос и без глаз. В голове что-то чешется. Глядишь, под ноги свалится. Запинают черти точно, а вот засчитают ли гол в  ворота?

 

Вещие товарищи

Вещи на барахолках. Люди где? Кто при виде вещей руки от восторгов вверх тянет? Не вещи по швам трещат, карманы языками молотят.

– Штаны – шпагаты.

– Шуры-муры по миру.

– Кому собачку с хвостиком?

– А глазки у нее где?

– На бороде, ресницами таращатся.

– Каблуки кремлевские даром.

Люди на барахолках. Вещи где? У рук перекур. Вещи братаются, сестрам по серьгам раздают.

– Корочки от дипломов.

– Мякиши где?

– Внутри покоятся.

– Поклон им от меня.

 

Жена

Когда вышел, думал, жена встретит, а она опоздала. Пачку сигарет извел, пока дождался.

– Ты где была?

– Полы мыла.

– Зачем?

– По грязи надоело ходить.

Всё понял. Обида прошла. Жене сложнее, ждала долго. Она не знает, каким возвращаюсь из неволи.

– С миром, или в тебе еще война?

– А ты знаешь, что такое мир?

– Знаю, милый, я всё знаю.

– Знаешь, так скажи, во мне его нет.

– Мир – это когда ни друзей, ни врагов.

– А что в нем, из чего этот мир?

– Варежки, валенки, снег нетронутый, дым печной, мороз голову от счастья сносит.

Вот тут не выдержал, заглянул в ее глаза, а там – не на одну даль и не на две. Правды в них, как приданого, – на всю оставшуюся жизнь хватит.

Потом уже, за столом, размякший от водки, не выдержал:

– И что же за страна у нас такая, ест и ест, никак насытиться не может?

– Такая, как мы с тобой, живет вопреки всему.

– В люди вот выйти не успел.

– Дурак ты дурак, не выходил ты из них.

– Откуда знаешь?

– Как не знать, я не отпускала.

 

Классика

Задумавшись, делаю шаг назад, иначе не оглядеться. С утра к нотариусу ходил отказываться от прошлого. Зарегистрировали, паспортные данные взяли. За отказ пятьсот рублей содрали, скоты. Потом отправился в паспортный стол. Ум свободы затребовал. Про совесть спросили. У совести ума нет, гигиена против. За справку о сдаче паспорта сотню пришлось отдать. Иду. Петь тянет, а слова в прошлом остались. Наткнулся на знакомого по прежней жизни. Он поинтересовался: «Зачем человеком быть?» Ответил: «Затем, что трудно». Покурили, выпить потянуло.

– Куда намылился?

– На встречу с классиками русской литературы.

– Так бы и сказал, что в библиотеку.

– Там их нет, только пыль, тоска и книги.

– И где ты в нашем городе классиков нашел?

– В психушке.

– Настоящие?

– Самые настоящие, у них ни прошлого, ни будущего нет.

– И тебя к ним возьмут?

– Думаю, да!

– Можно  с тобой?

– Ты не готов.

– А что надо, скажи, я мигом.

– Сможешь одновременно шаг назад и шаг вперед сделать?

– Это как?

– Догадаешься, заходи!

 

Носки

Раньше, бывало, в гости зайду, скину обувь, свет в прихожей гасят. У кого что светится, у меня пятки, вернее, носки на них. Друзья посмеивались, дамы от восторга в штабеля укладывались. Давно это было, быльем поросло. Нынче пятки как пятки, зябнут без тапок.

Тут знакомая с ножом к горлу пристала:

– Почему они у тебя светиться перестали?

– Не знаю, не думал.

– Ты мозгами пошевели. Штопал кто? Чем пользовался?

Сбежал от знакомой, душа и без нее не на месте. Пришел домой, свет не включал, в комнате тепло, светло, тихо. Так замирают только мамы, скрестив руки на груди, стерегут минуту добрую для сына, спугнуть боятся редкий миг удачи. Шаль на плечах, стол, укрытый скатеркой, сахарница, одинокий стакан остывшего чая и лампочка носок светом вяжет.

Затрещал телефон:

– Что случилось, свет куда от тебя ушел? Говори, всё равно не отстану.

– Мама умерла, вот и не светится.

 

О вещах-товарищах

Вначале были люди. Вещи пришли потом. Так было, но не значит, что так и есть. На самом деле: так и нет! Вещи рукавами машут. У людей махать собой – шею вывернешь. Они этот трюк другими проделывают. Короче тапок тропок нет. Трубка мира у одного рта, у другого там пусто. Или волки, или водки пол-литра. Вобла – мумия, а не вещь. И вообще, щи единственного числа не нюхали. Их в два весла за обе щеки щучат. Люди глаза за горизонт прячут, вещи за каждую пуговку собой дрожат. Отдал вещь, глядишь, в люди вышла. Чего на свете не бывает. О вещах-товарищах гусь свинье не расскажет, слов таких клювом не подобрать, и пятак под пятку не полезет, захрюкает.

Вначале были люди. И где они? Ау! Вещи нашли, и ищи-свищи, отыщешь, а знак чем подать? Руки заняты, ноги не помощники. Вещи с потом и опытом пришли. Пот вытер, а опыт куда? На кудыкиной горе места заняты. Так было, так оно и есть! А чего нет, то ко рту не поднесешь, повидло на него не намажешь. Короче тапок тропок нет. Одна тапка – ефрейтор, две – младший сержант. Вобла – выбор. Щи – отдушина. Люди где? До гардероба выросли, дальше жизнь покажет. Кожу драть не стоит, апельсином поздно прикидываться. Щёки не щуки, свист свинью выдаст.